Гоша Куценко: Я начинаю новую жизнь

Быть модным актером в России нелегко. Когда режиссеры, поклонники и журналисты разрывают тебя на части, очень сложно не потерять равновесия и адекватно, объективно воспринимать собственные таланты. Гоше Куценко — одному из самых востребованных российских актеров — удалось сохранить самоиронию и искренность. Так получилось, что впервые в Алматы он приехал не на премьеру нового блокбастера и даже не на спектакль, а в качестве певца. Мы встретились с артистом за сорок шесть часов до наступления его сорокалетия и за три часа до его вылета обратно в Москву — в 01.37 ночи, после его концерта на сцене частной пивоварни «Тинькофф». Казалось, он отдал публике весь свой заряд позитива и энергетики. Но у настоящего артиста всегда есть неприкосновенный запас эмоций и энергии. Гоша Куценко согласился потратить его на наше интервью.

ЛИТЕР-Неделя: Первый вопрос, который возникает после увиденного шоу: вам не стыдно получать деньги за то, за что вы получаете неимоверный кайф?

Гоша Куценко: Нет, ведь я не один работаю на сцене, со мной выступают замечательные музыканты из группы «Анатомия души». Я делюсь гонорарами с ними. Деньги вообще придуманы для того, чтобы ими делиться.

ЛИТЕР-Неделя: Это правда, что вы впервые вышли на сцену после трех уроков вокала?

Г.К.: Да, но я ведь их все-таки прошел. Хотя недавно я нашел в Интернете запись своего первого выступления — это было ужасно. Но сейчас все гораздо лучше, потому что потом я очень много занимался. Когда ты берешь уроки вокала, все дело в тех словах, которые тебе говорит педагог. Это сравнимо с диагнозом, который ставит тебе доктор. На днях я встретился со одной своей подругой, знаменитой европейской оперной певицей. Она послушала, как я пою и, как ни странно, похвалила. Я понимаю, что у меня нет культуры пения, но для меня она заключается в культуре звукоизвлечения собственных мыслей. Во время концерта представлял себе, что я, к примеру, Слава Вакарчук из «Океана Эльзы», и мне кажется, что у каждого в голове должны быть звуки настоящей качественной музыки. «Смерть фонограмме и смерть попсе!» — вот мой лозунг. Столько талантливых людей живет в наших странах, которые заслуживают, чтобы их услышали. Так что слушайте настоящую музыку, друзья. Пение для меня нечто очень райское, поэтому я собираюсь продолжать это дело. Мы с ребятами собираемся записывать альбом и снимать клипы. А еще я люблю японцев за то, что в свое время они придумали караоке, — я мечтаю о том, чтобы хоть одна моя композиция появилась в списке этих песен, которые люди поют, когда их переполняют эмоции.

Литер-НЕДЕЛЯ: Вы все так же планируете отпраздновать свой юбилей концертом во дворе родного театра?

Г.К.: У меня была такая мысль. Потом я хотел отпраздновать его вместе с участниками ледового шоу, которое как раз 20 мая состоится на моей родине, в Запорожье. Планировал устроить с ними концерт, но потом понял, что не переживу такого дня. Вот у спортсменов железный организм, они не пьянеют, а я не такой. Тогда я подумал собрать концерт в ДК Горбунова. В другие дни, кроме своего дня рождения, я никогда не наполню такой зал. Идей по поводу сорокалетия было много, но потом я решил, что не буду праздновать его. В этот день у меня состоится запись в студии, а вот 21 числа я играю в спектакле Ladie’s night в «Сатириконе». После него мы поедем к нам на базу на Таганку и там устроим концерт.

ЛИТЕР-Неделя: Вы начали петь почти в сорок лет, работаете над собственными кинопроектами. Чем еще планируете заняться в расцвете творческих сил?

Г. К.: Я собираюсь заняться собственной жизнью и начну это 22 числа. Брошу думать о мелочах, начну бегать по утрам и не буду пить. Я подписал моральный контракт с Федором Бондарчуком на эту тему. Мы собираемся снимать третий «Антикиллер», так что я хочу быть в форме к началу съемок.

ЛИТЕР-Неделя: Вы пишете сценарий к фильму о советском разведчике. Мечтаете сыграть шпиона?

Г. К.: На самом деле сценарий к этому фильму пишет другой человек, а я нашел финансы под этот проект. Летом я лечу в Нью-Йорк обговаривать детали с американской стороной. Вряд ли мне удастся сыграть эту роль, хотя кто знает, посмотрим, что выйдет из всего этого. Рабочее название картины «1961». Она рассказывает о нашем разведчике, который приехал в США, чтобы убить прославленного танцора Рудольфа Нуриева, но не смог этого сделать, влюбившись в его творчество. Я хотел пригласить на одну из ролей в этом фильме Анджелину Джоли, так что если она после съемок с Хабенским в Праге не уйдет от Брэда Питта, то я с ней встречусь и позову.

ЛИТЕР-Неделя: Брюс Уиллис назвал вас очень хорошим актером. Вы общались с ним лично?

Г. К.: Да, я так жалею, что не поговорил с ним по душам, что упустил эту редкую возможность. В следующий раз, если мне удастся с ним пересечься, я расскажу ему о своих целях, планах и проектах. В общем, не оставлю его в покое, загружу по-взрослому. Может, у него появится тогда смысл в жизни. Кстати, он ведь тоже поет. У меня есть диск с его записями, жаль, что без автографа. В прошлом году в Каннах я не стал его доставать. Мы встретились на фестивале в день моего рождения, и он был одним из первых, кто поздравил меня. Его опередила только моя девушка Ирина, которая позвонила мне во Францию.

ЛИТЕР-Неделя: Как много времени вы проводите со своей дочкой Полиной?

Г. К.: Очень мало и очень искусственно, потому что мы редко видимся. Это ужасно. У нее есть свой путь, свой мир, в котором она развивается. Мы ее растаскали на куски, она танцует, учится в музыкальной школе и растет чудесным свободным ребенком. Но я упустил огромное количество важных моментов ее жизни, потому что был в постоянной гонке.

ЛИТЕР-Неделя: Правда, что в пути вас мучает бессонница, и вы набираете на своем компьютере «скелеты» сценариев? Сотворили что-нибудь по пути к нам?

Г. К.: Нет, меня не мучает бессонница. Но пишу я много, даже дописываю один сценарий. А в Алматы я сочинил стишок, который и посвящаю этому красивому городу.

Голова моя в окне,
Идет дождь, но не мокро мне.
Не сыро, не промозгло,
не дождливо, не влажно,
но и не сухо, а между.
И важно, что как-то
при этом смешно и отважно.

Алматы, 2007 год

Беседовала Жама Гафур, фото Александра Канцедалова, Алматы